ЖИТЕЙСКИЕ МЕЛОЧИ

С момента боевой тревоги весь личный состав был экипирован полностью по-боевому. Это означало, что у каждого находилось целое хозяйство подотчетных ему вещей. Основная их часть крепилась к ремню, забивая его от пряжки до крючка: штык-нож, котелок, аптечка, фляжка, саперная лопата, подсумок для магазинов, подсумок для гранат. Остальное хранилось в РД(рюкзак десантный).

Несколько раз на дню объявлялись построения для проверки наличия этого имущества и оружия. Если недосчитывались какой-нибудь вещи, то ротный коротко и тихо говорил виновному:

- Рожай как хочешь, но к следующей проверке чтобы было, - и смело шел докладывать, что во вверенном ему подразделении полный порядок.

Если утеря происходила у деда, в этом ничего страшного не было. Он подходил к молодому и запросто, без лишних объяснений, забирал у него недостающее. Возмущаться или протестовать по этому поводу молодому строго-настрого запрещалось суровым армейским этикетом. Бедолаге оставалось только одно - "рожать". К счастью, деды теряли свои вещи редко - они вообще не любили с ними таскаться и отдавали их на ответственное хранение молодым до момента проверки. Молодые их носят и, соответственно, отвечают за сохранность. Хотя бывало и такое: дед, занимаясь любимым развлечением - метанием штык-ножа в ствол дерева, ломает его или закидывает в снег, где его днем с огнем не сыщешь. И, понятное дело, опять же вся ответственность за случившееся лежит только на молодых. В подобной ситуации напряженная обстановка мобилизует личный состав к взаимовыручке.

Так однажды в нашем взводе пропал штык-нож. И не важно каким образом - тут случалось всякое: то могла быть и честная утеря, или кто чужой "свистнул", а может группа дюжих молодцев-десантников из соседнего батальона подошла к отбившемуся нашему десантнику, врезали ему хорошенько, чтоб не шумел, и забрали нож в качестве трофея.

Сразу организовалось человек пять на выручку. За какую-то минуту недолгих обсуждений был выработан план совместных действий. Я находился рядом и все видел.

Когда невдалеке появился солдат не из нашего батальона, группа наших начала бороться, перебегать, хвататься друг за друга. Таким образом они приблизились к тому солдату и, как бы случайно, втянули и его в эту возню. Повалили отбившегося воина на снег, один из наших взгромоздился на чужака, а другой быстро вытащил у него из ножен штык-нож и вогнал в свои пустующие ножны. На этом спектакль моментально завершился. Актеры спокойно разошлись. Солдат даже не понял, в чем дело. А когда дошло - было уже поздно.

Случилась беда и у меня. Произошло это утром, когда я умывался. Пока я намыливал лицо, глаза на некоторое время пришлось закрыть. Но к тому моменту, когда они открылись, плащ-палатка, только что лежащая рядом, уже исчезла. Окружающие ходили с невозмутимыми лицами, спрашивать у них, кто увел плащ-палатку, было глупо. Я рассказал о постигшей меня трагедии своему однопризывнику, оператору с моего взвода, Ефремову Сергею. Он согласился посодействовать, и мы вместе пошли на "роды". Брать необходимые вещи в своей роте, тем более взводе, было полностью исключено - сразу раскроют и уж обязательно вломят, поэтому мы отправились к месту дислокации другого батальона.

Вдруг, не поворачивая головы, Сергей говорит:

- Справа вижу подходящий вариант... Вон воин стережет целую кучу вещичек... Да там полно плащей! Ты заходи справа, а я его отвлеку.

Не останавливаясь, мы разошлись. Сергей спросил у сторожа:

- Слышь, прикурить ни найдется?

Пока сторож чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете, я, проходя сзади, как бы невзначай подцепил плащ-палатку. "Роды" прошли успешно. Хорошо, парень не заметил, а то поднял бы шум - налетели бы на нас всей ротой. Что бы тут началось!.. Правда, в армии не бьют за само воровство, а только за то, что делаешь это неумело (раз попался) - но от этого нам не стало бы легче.

Однажды около палаток я оказался нечаянным свидетелем необычного происшествия. Еремеев выяснял отношения с духом - Джемакуловым Магометом. Джемакулов был родом откуда-то с Кавказа. Всего в нашем полку было человек сорок с Кавказа, но держались они очень дружно - опасно связываться. Наедешь на одного - придут разбираться все.

Джемакулов прибыл в нашу роту как и все остальные духи, в ночь тревоги. Но к этому времени уже успел получить от земляков строгое наставление: "Кавказец - никому спуску не давай! Кто бы он ни был, не е..ет: дед - не дед. Если кто дернется - говори нам - он потом кровью харкать будет! А увидим, что тебя припахали - сами отп..дим, чтоб нас не позорил, чтоб человеком был!"

Что их столкнуло изначально - я не застал, но по сконфуженному лицу Магомета я сделал предположение, что он только что получил в ухо. Слышу только продолжение разговора:

- ...Я этого так не оставлю, - обиженно гнусавил Магомет. - Скажу своим - ты еще пожалеешь, - и произнес известные всему полку фамилии - это были орлы из других рот, старшего призыва. Еремеев сразу переменился - связываться с ними ему вовсе не хотелось. Стараясь не показать явного испуга, он стал оправдываться перед сопливым молодым:

- Да западло своих закладывать, - уже с неуверенностью в голосе объяснялся Еремеев. - Сам будешь дедом - так же жить будешь. Ты что, через год молодых не будешь гонять? Или как? Hа равных будешь?

Я был очень удивлен, если ни шокирован: - Ну, заехал молодому по физиономии - что в этом зазорного? Не в школе же - в армии, командиру все дозволено!

На этом выяснения закончились - дальнейшее обострение грозило опасными последствиями для обоих, и они разошлись.

...Дни тянулись без изменений. Несколько раз нас собирали по тревоге. Мы быстро сворачивали палатки, тушили костры, укладывали вещи, строились и проверяли снаряжение. После чего звучит отбой. И мы заново воздвигаем палатки, разжигаем костры и ждем следующую тревогу.