НАРЯДЫ

Кто был студентом - видел юность,
Кто был солдатом - видел жизнь.

(Из альбома солдата)

Помимо военной подготовки солдат еще обязан выполнять множество различных работ по поддержанию внутреннего порядка в части, или, выражаясь армейским термином - заступать в наряд. Уж чего-чего, а нарядов не любили все курсанты без исключения и особенно наряд по роте.

В наряд по роте заступают трое дневальных и дежурный. Дневальные - из числа курсантов, чья подошла очередь или провинившиеся внеочередники, а дежурный - сержант, обычно из числа молодых. В нашем взводе это был Стрепко - вчерашний курок. Иногда дежурил Шлапаков, а Сакенов, как дед, в наряд заступал всего несколько раз - свое он уже отходил.

Работы в расположении роты хватало всегда, и заступившие в наряд дневальные трудятся целые сутки напролет: моют в казарме пол, прибирают в хозяйственной комнате, до блеска драят умывальники и конечно же - сортир (если до того с ними не разобрались провинившиеся), и еще многое, многое другое. Как наряд принимают, так и вертятся все двадцать четыре часа как белка в колесе. Поспать дневальным удавалось обычно меньше часа. Однажды даже делили сорок минут на троих. Ложишься, крепко поспишь десять-двенадцать минут - и снова за работу. Глаза от недосыпа режет, голова раскалывается.

Как-то раз дневалил курсант из нашего взвода Шура Бойченко. Ему "было доверено" привести в порядок ротный туалет. Шура спокойно и обстоятельно приступил к выполнению. Дело для него было не новое, да и не хитрое - главное не лодырничать. В опытных руках десантника, к тому же вооруженных палкой, на конце которой крепилась тряпка, работа спорилась. Ловко орудуя этой палкой, словно шомполом при чистке орудия, с той лишь разницей, что не в горизонтальном направлении, а в вертикальном, он быстро расправлялся кабинка за кабинкой. Но в одной злополучной кабинке все дело неожиданно застопорилось: сколько он ни пытался пробить забитое "очко" - бесполезно. Пихает палку, пихает - весь вспотел от усердия, а там только хлюпает, брызжется, но упорно не уходит. А уже поджимает время докладывать о выполнении задания. Надо торопиться! Тут Шура окончательно вышел из себя. Слетал вниз в подвал и через минуту вернулся уже с ломом наперевес. Долбанул несколько раз - и удача! С хорошим всасывающим звуком все куда-то втянулось и ушло. Шура быстро смыл остатки водой и уже было завершил работу, как к нам в расположение ворвался возбужденный сержант - дежурный по пятой роте (она располагалась как раз под нами, этажом ниже):

- Вы что тут, совсем охренели? Пробили дыру в потолке и все говном залили! Идите к нам и все убирайте!

Однако дежуривший по нашей роте сержант был призывом старше того сержанта, и он коротко, но мудро рассудил:

- Пошел ты нах..! Говно у вас - вот вам и убирать!

Дежурный по пятой спорить с ним не стал и поспешил обратно вниз, разряжать эмоции на своих дневальных.

Даже в этой сложной ситуации Шура не растерялся - взял и заколотил проклятую кабинку гвоздями и таким образом наряд благополучно сдал.

Кроме наряда по роте девять рот полка и рота разведки поочередно заступали в наряд по полку: кухня, уборка в учебных классах, в штабе полка, спортивном зале и еще караул по охране различных объектов, короче - работа везде в хозяйстве части.

Самым сачковым считалось попасть в караул. В карауле только стоят у объектов с автоматами и по сторонам поглядывают. Автомат доверяли не каждому - только самым достойным, тем, кто больше приглянулся сержантам. Соответственно, я туда ни разу не попал, зато меня всегда распределяли на кухню.

Наряды по кухне были особенно напряженными, поэтому все старались придерживаться обратного правила: "поближе к начальству, подальше от кухни". Сюда требовалось человек сорок. Тут мы не просто бегали, а буквально "летали" туда-сюда - ведь недаром десант еще называют "крылатой гвардией". С самого утра мытье посуды, протирка столов, "принеси то - отнеси это". И надо не просто выполнить, а все сделать бегом, на пределе возможного. И так целые сутки. Благо за всеми неусыпно следит дежурный по столовой сержант, который постоянно помогает куркам преодолевать их врожденную лень и неохоту. Обычно сразу после наряда по кухне пять-шесть курков, с распухшими и затекшими синевой ногами, прихрамывая, ковыляют в полковой медпункт.

Но даже на кухне было самое проклятое место - это варочная: мрак сколько работы и летаешь все сутки без передышки. Тут всем заправляли чрезвычайно требовательные и строгие повара-десантники. Зачастую повара давали попробовать вкус кулака еще задолго до того, как совершится проступок. И их понять можно - работы в варочной навалом, каждый раз отрываться, чтобы дать ускорение - время терять, лучше подкинуть всем наперед, за все будущие грехи сразу.

Четырех курков, заступающих в наряд по варочной, повара первым делом выстраивают в ряд и проводят короткий инструктаж:

- Работы здесь - х..ева куча: котлы чистить, полы мыть, кафель на стенах протирать - все должны делать без напоминаний! Шланговать будет некогда! Что скажем: нарезать, перемешать, почистить - исполнять надо быстро! Сказал - уже улетел! Чтоб мы не видели, как вы перекуриваете или стоите без дел. Боевую задачу уяснили?

И если курки недостаточно энергично отвечают: "Так точно! Уяснили!" - или пытались шутить, как то случилось, когда наши заступили в наряд в самый первый раз, повара тут же кулаками и пинками настраивают их на деловой лад. Сразу становилось очевидным, что повара терпеть не могут, когда им возражают. И мы, чтобы понапрасну их не волновать, уже и не заикались, что офицер на разводе строго-настрого запрещал нам помогать поварам в приготовлении пищи: ни резать, ни чистить продукты - а только убирать помещение.

Самый пик нагрузок приходился на время приема пищи - мы еле успевали делить и раздавать порции взводным. А когда солдаты, набив желудки, уходят, начинается уборка и подготовка к следующему приему пищи. Все это, опять же, происходит в бешеном темпе.

Как-то навожу порядок в варочном туалете, как подлетевший повар командует:

- Бросай тряпку! Марш рис промывать! Быстро!

На секунду я замешкался:

- Щас, только руки схожу помою.

Лицо повара перекосилось:

- Ты что, глухой? Или повторить надо?!

На ходу закатав рукава, я бросился к чану и начал руками, которыми только что убирал отхожее место, перемешивать в воде рис. После этого я мог вполне грамотно объяснить, почему иной раз пища отдавала чем-то нехорошим.

Был случай, когда мы пили чай и не могли разобрать - отчего у него такой странный "аромат"? Верный ответ был найден на дне котла, когда все уже насладились чаепитием - вычерпав все, там обнаружили самую обычную половую тряпку. Но шум по этому поводу никто поднимать не стал - утонченных гурманов среди рядового состава не было, а офицеры питались в отдельной офицерской столовой или у себя дома.

В одной из комнат варочной - в мясной - на крюках висели замороженные коровьи и свиные туши. Их снимали, рубили на части и на цинковом столе мясо резали на куски. Разделать несколько туш - дело долгое, поэтому часто повара просто запирали в мясной комнате двух-трех курков, взятых на подмогу из зала, на всю ночь, а ключи уносили с собой. В мясной было так холодно, что приходилось работать вовсю, чтобы хоть как-то согреться. Всю ночь напролет из-за закрытых дверей доносились стук топора и лязг ножей. А под утро они начинали колотить сапогами в дверь:

- Откройте! Мы все сделали!.. Замерзли, сил нет! Открывайте!!

Так однажды они ломились и кричали часа два, пока не подошел повар с ключами и не выпустил их из холодного заточения.